Феномен "бегства от профессии" как кризис профессиональной идентичности специалиста-психолога

Статья - победитель профессионального конкурса психологических публикаций Ассоциации практических психологов «Гипнарт» (20.12.2012, Москва, Россия).

В статье рассматриваются вопросы проявления феномена бегства от профессии, как одного из проявлений профессиональной деформации специалистов «помогающих» профессий, ведущего к снижению мотивации, избеганию профессиональной деятельности, социальным аддикциям  и психоэмоциональному выгоранию.

У статті розглядаються питання прояву феномену втечі від професії, як одного з проявів професійної деформації фахівців «допомагаючих» професій, що призводить до зниження мотивації, уникнення професійної діяльності, соціальних аддикцій  та психоемоційного вигоряння.

 

In the article the questions of display of the phenomenon of escape are examined from a profession, as one of displays of professional deformation of specialists of «helping» professions, anchorman to the decline of motivation, avoidance of professional activity, social addictionsand psychological burning down.

Феномен «бегства от профессии» в практике становления специалиста-психолога на сегодня не является сколько-нибудь описанным в научной литературе явлением, однако, реальность показывает, что избегание профессиональной деятельности или прочие формы отклонения от самоидентификации себя, как специалиста, присутствуют примерно у 35-40 процентов специалистов с высшим психологическим образованием.

Традиционно, в психологической литературе, основным фактором, понижающим мотивацию деятельности в «помогающей» профессии называется «синдром эмоционального выгорания» (Фрейденберг, 1974). Данное явление имеет официальное отражение, соответствующий статус дисфункции и объективное отражение в МКБ-10 (Код: Z73.0). Именно неспособность адекватной психоэмоциональной реакции на переживания пациента или клиента чаще всего является причиной неэффективности в психотерапевтическом альянсе или врачебном взаимодействии, вплоть до отказа от таковой; как вариант «синдром доктора Хауза» - специфический медицинский цинизм, «черный» юмор  (Зайва О.О., 2005), мизантропия или же необходимость прохождения личной терапии, супервизии по причине непринятия клиента или переноса на последнего переживания раздражения и усталости). Но, как показывают наблюдения, причиной личной неэффективности и избегания деятельности в осознанно выбранной сфере, могут быть еще и другие факторы.

Относительно часто сейчас «бегство от профессии», как массовое явление, проявляется на нынешнем этапе развития в Украине современных психотерапевтических школ в рамках профессиональных сообществ и ассоциаций, когда из числа выпускников обучающих проектов практической деятельностью занимается не более 15-20% от сертифицированных консультантов различных направлений.

В нашей статье мы рассмотрим различные варианты формирования тенденций к бегству от профессии, в частности, социальные и невротические механизмы, а также аддиктивные варианты отказа от профессиональной деятельности.

В ходе педагогической и тренерской работы со студентами-психологами шести днепропетровских высших учебных заведений, специализирующихся на выпуске специалистов-психологов основной учебы и профессиональной переподготовки, а также участии в работе обучающих психотерапевтических  проектов различных направлений, удалось установить следующие причины угасания интереса к изучению предмета и дальнейшей профессиональной деятельности.

1. Социальные ожидания (экспектации) [1] в отношении профессии, которые студент-психолог не может подтвердить в процессе учебы на младших курсах: как часто, коллеги, мы слышали от окружающих фразу с интонацией иронии или удивления: «Ты ж психолог!». Данное суждение у многих неофитов в профессии со студенческой скамьи вызывает мифическое переживание некого чувства долга и высокой социальной ответственности, и, как следствие, чувство вины и несоответствия виртуальному «уровню» компетенции. Студент-историк или филолог уже могут работать по специальности после третьего курса, медик – давать рекомендации по лечению тех или иных заболеваний, а «тыжпсихолог» ничего порекомендовать или посоветовать не в состоянии, что сказывается на самооценке и самопрезентации будущего специалиста. Как следствие – постоянный поиск универсальных инструментов работы, которые позволят ярко проявить компетентность специалиста, подойдут всем клиентам с похожей проблемой и главное – очень быстро помогут за 1-5 встреч. В этом случае включаются механизмы самооправдания, раздражения и непринятия в отношении клиента, который «не понимает» эффективности и напряжения специалиста в работе после каждой сессии.

2. Особенности построения учебного процесса – наиболее независимая переменная: в учебных планах первых двух лет учебы объективно преобладают дисциплины социально-гуманитарного цикла. В силу семантической и содержательной схожести с профильными предметами порой до конца непонятно: кого конкретно готовят в ходе такого образования – философа, историка, социолога или лингвиста: крайне редко блок социально-гуманитарных дисциплин действительно адаптирован под профессиональную аудиторию. Недовольство данным фактом высказывают до 90% опрошенных слушателей психологических специальностей. Кроме этого, студенты редко имеют возможности рассмотрения случаев реальной работы, хотя бы в интервизионном формате. Моделирование же виртуальных ситуаций в ходе практических занятий дает такое же виртуальное представление о работе, формируя ошибочное представление о книжности и неприменимости знаний на практике.

3. Восприятие себя не как субъекта, а как объекта процесса обучения – не секрет, что примерно 30-35% опрошенных слушателей пришли в профессию из-за желания разобраться в себе, но, к завершающей фазе обучения, даже после прослушивания дисциплин, касающихся непосредственно исследования личности или психокоррекции, не получили завершенного представления о своей личности и разрешении проблем индивидуально-психологического развития. На практике, перефразируя известного классика, следует, видимо, более «…любить психологию в себе, а не себя в психологии». Потребность личной психологической проработки в ходе обучения очевидна, так только будучи в клиентской позиции можно включиться в психологию, психотерапию и оценить эффективность и личную потребность в этом для себя.

4. Несформированность профессионального мировоззрения – неспособность отличить научно обоснованные, экологичные и безопасные методыпсихологическойдеятельности от духовных, эзотерических, и, подчас, откровенно шарлатанских практик (тут как раз наиболее ясно видно упущения в ходе преподавания социально-философского блока дисциплин). Данное явление наблюдается у 15-25% студентов, в особенности факультетов профессиональной переподготовки, которые часто легализуют свои действия и навыки через диплом психолога. Явления «ухода» от профессии наиболее обострилось в связи с попытками на законодательном уровне запретить «экстрасенсорную», «целительскую» или «провидческую» деятельность.

Часто, опять-таки, от нехватки практической деятельности, психологическая практика воспринимается как «наука о душе», хотя это и классическая формулировка, которая дается во многих ВУЗах в современные исследования могут к ней многое добавить. Кроме того, обществу в ряде случаев легче представить свои проблемы в форме «кармического» фатума, нежели взять ответственность за свои действия и чувства.

5. Методически несовершенный стиль преподавания практических дисциплин, в особенности «Основы психологического консультирования», «Основы психотерапии», «Основы психокоррекции». Причина здесь вовсе не в квалификации самих педагогов ВУЗа, а в описательности и умозрительности в презентации различных направлений и подходов психокоррекции, без наличия личного клиентского опыта в них. Сам педагог чаще всего владеет одним-двумя подходами, привлечение других коллег исключено учебной нагрузкой и оплатой труда (читать на общественных началах, разрываясь между двумя-тремя работами педагог не в силах). Практикующие специалисты к преподаванию, как правило, не привлекаются, ввиду несовершенства системы оплаты труда. В итоге – сформировав негативное отношения к своему подходу консультирования, педагог рискует фрустрировать мотивацию практической деятельности у части студенческой группы.

Совершенно особая разновидность «бегства от профессии» свойственна для психологов, являющихся участниками различных обучающих проектов по направлениям современной психотерапии в формате различных профессиональных ассоциаций. Тут мы видим четкие элементы социальной аддикции (зависимости).

  1. Иллюзия компетентности – как  известно, подготовка в русле конкретного направления психотерапии  предусматривает глубокую личностную проработку в формате не менее 150-300 часов личного опыта групповой и индивидуальной терапии. Подобная практика обучения формирует осознание собственного поведения и причин тех или иных поступков и действий. Но часто – только в отношения себя. Очень часто группа, в ходе работы, может формировать «иллюзию» компетентности – когда в кругу знакомых, взаимно «проработанных» и эмпатически настроенных друг на друга, групповая динамика кажется понятной и прогнозируемой. Но стоит такому «терапевту» столкнуться с реальным клиентом – возникает четкое ощущение «Я» и «не-Я», фрустрирующее терапевта и приводящее либо к неуверенной, либо откровенно неудачной терапии. И за ощущением душевного комфорта и понимания нужно снова вернуться в родную группу – ведь там все со мной понятно. Наиболее часто так случается, если ведущий группы не отслеживает невротическую потребность участника в группе, как «точке профессионализма и самосознания» либо завершение обучения не предусматривает защиту случаяреальнойтерапевтической работы с клиентом.
  2. «Нехватка компетенции» или «вечный студент» - разновидность социально-аддиктивного поведения с элементами перфекционизма. Как правило, в суждениях о своем профессиональном уровне всегда присутствует элемент критической рационализации: «…для эффективной работы мне нужно изучить еще одно направление психотерапии». На самом деле, мы сталкиваемся с постоянным откладыванием момента реальной встречи с клиентом и постоянной погоней за новым экстраординарным клиентским опытом, в сопряжении с описанным выше механизмом. Избегая реальной практической деятельности, можно получать взаимоисключающие знания (например, изучать одновременно психоанализ и клиент-центрированную психотерапию) или вообще уходить в чуждые психологии отрасли псевдознаний. И тут мы снова напрямую сталкиваемся с отсутствием профессионального мировоззрения, ранее несформированного университетским (!) образованием.
  3. «Знаю все обо всем, и что с этим делать?» - любой терапевтический проект дает некую парадигму мировоззрения, что, в свою очередь ограничивает деятельность в рамках терапевтической этики. Проблемы возникают, когда психолог начинает коллекционировать направления, а еще проблематичнее – психологические инструменты и техники. Однако чаще всего такой подход вызывает много личного напряжения: если посмотреть на одну проблему согласно различных концепции - получим несколько гипотез и, соответственно, направлений дальнейшей работы. Как следствие – необходимость в супервизии (в лучшем случае). А почему? Скорее всего, все эти направления становятся защитой, и как бы говорят «Я компетентен», однако личность терапевта при таком подходе не включается в процесс терапии, терапевт не доверяет собственным чувствам опираясь на технику и знания. В итоге терапия может стать напряженной, непереносимой, отторгаемой.

Данное исследование является первой попыткой теоретического обзора проблемы феномена «бегства от профессии», столь ярко представленного сегодня в практике подготовки специалистов «помогающих» профессий.

Дальнейшая разработка вопроса на базе лаборатории современных методов психокоррекции МОО «Международный институт социального и психологического здоровья» будет проходить в направлении:

- создания эффективного психодиагностического инструментария для выявления склонности индивида к отклоняющемуся (избегающему) поведению в процессе профессионального становления;

- выработки адекватных методов коррекции вышеописанного состояния с использованием техник рационально-эмотивной и когнитивно-поведенческой психотерапии;

-  методическое совершенствование процесса подготовки специалистов в области современных направлений психокоррекции с упором на формирование профессионального научного мировоззрения и самосознания.

 

Литература.

 

  1.  Андриенко Е.В. Социальная психология – М.: Академия, 1999 г.
  2. Зайва О. О. Особливості використання гумору як ресурсу психологічного подолання. Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата психологічних наук – Харків, 2005.


Залишити коментар
Будь ласка, введіть ваше ім’я
Будь ласка, введіть коментар.
1000 символів

Будь ласка, введіть email
або Відмінити

Інші статті в категорії Медицина, фармацевтика Психологія, емоційний інтелект Тренінги для тренерів